… Срывался от волненья голос,
дрожала жилка у виска.
И с разумом душа боролась,
вселяясь в замок из песка, и сердце покорялось власти
великих, ненадежных пут…
Что нужно женщине для счастья?
— Лишь знать, что без нее умрут.

Отгородись стеной непониманья –
мне к этому уже не привыкать,
но знай, что от прощенья до прощанья
совсем недалеко – рукой подать.

И снова в мире пустота,
и ровно – ровно сердце бьется.
Душа, как снятая с креста,
чиста – не плачет, не смеется… И невозможно осознать
своих желаний в полной мере.
Уже не страшно потерять,
но страшно заслужить потерю.

Надежде трудно умирать,
но сердце, осознав крушенье,
находит мудрое решенье –
не знать, не видеть, не желать.

Никто не знает, сколько темной силы
скрывается в извилинах души.
Чтоб разум твой она не помутила –
любовью пламень злобы потуши.

Когда ты рядом – мир светлее,
играют ярче краски дня,
а ночи зимние теплее
от жара звездного огня. Уходишь ты – холодным ветром
заглядывает в сердце страх,
луна бледнеет, звезды меркнут
и стынут слезы на глазах. Освободи меня от страха
любовь твою похоронить.
Пусть никогда не знает краха
способность верить и любить.

Я, наконец, поняла, что это наша последняя встреча и я, быть может, никогда его не увижу. Но самое грустное для меня крылось в том, что эти темно-карие шоколадные глаза будут всегда греть другую. Красивую, страшную, тощую, толстую, вредную, милую, грубую или нежную, но другую и неважно какой она будет. Каждое утро, просыпаясь, она будет видеть эту пару глаз еще сонной, каждый вечер после рабочего дня – усталой, каждую ночь – пылающей. Даже после ссоры на нее будут смотреть эти раздраженные глаза, ищущие примиренья. Как бы я ни хотела пожелать себе все это, но даже моего огромного запаса эгоизма и наглости не хватило бы на то, чтобы разбить сердце его спутнице, как однажды поступили со мной. Это было выше моих сил. Я специально назвала ее спутницей, потому что о большем не решаюсь судить. Временная, постоянная, ветреная, серьезная, гордая, наглая, очередная, единственная, любящая или любимая спутница… Я ей завидовала, но украсть счастье не решалась.