— Сказать, как я поняла, что Эрни и есть тот единственный?
— Конечно.
— Только никому не говори, это секрет. Дочь Эрни Кэролан – не его дочь. Жена Макси родила ее от первого мужа. Потом у них появилась Коуди и она решила уйти. Но брать Коуди она не хотела, как и Кэролайн. И тут она узнает, что Эрни решил оставить ребенка у себя. У Эрни была ярко-красная Камаро 67 года, просто красавица. Это был козырь. И он отдал за ее дочь свою Камаро.
— О, господи.
— И я поняла, что Эрни — цвет мужской породы.

Зачем люди лгут?... Потому что им страшно, из подлости, причин может быть миллион. Но порой ложь настолько большая, что изменяет всю жизнь. Настолько большая, что ты думаешь: я сделаю что угодно, лишь бы получить шанс все исправить. Хотя бы один шанс.

Ты скажешь им, что наша жизнь может измениться в любой момент. Уж мы-то знаем… Скажи им, чтобы они держались за то, что у них есть: друг за друга, за мать, которая готова за них умереть. Скажи им, что плохое есть в каждом из нас. Но и хорошее тоже есть. И ради этого хорошего стоит жить, и это хорошее мы должны передать своим детям.

— Я отказываюсь от любых переговоров, пока вы не прекратите дискриминацию граждан цыганской национальности.
— Да кому они нахрен нужны — твои цыгане.
— Вот он, великодержавный шовинизм в действии. Забыли, кто для вас Куликовскую битву выиграл?
— Неужто цыгане?
— А этот к нам вообще ненависти не скрывает. Проводит антицыганскую пропаганду среди американского населения.
— А за что вас любить-то? Что вы вообще за нация такая? Где ваши корни?
— Ну конечно, только вы богоизбранный народ, а остальные недочеловеки, гои!
— Кстати, насчет гоев — это вы, евреи, действительно загнули, сами-то что, лучше?
— Ну что ты, братишка, они не лучшие, они единственные, а остальные должны им прислуживать. Но один прокол у них вышел — Христа распяли?!
— Сами породили, сами и распяли! Это наши сугубо еврейские разборки, гоям не понять.
— Ты что, моего Христа в евреи записываешь?!
— А ты как думал, если папа — еврей, мама — еврейка, то ребеночек — русский?
— Папа у него голубь!

И всё забыл. Потому что пьян был. Два дня до этого у Марины зависал, в половых излишествах и беспробудном алкоголизме.

Вернулись мы, в общем, с ваших свадеб бесконечных. Кофе попили. И водки. И начала она мне мозг сверлить. В конце концов я дуло ей в рот вставил и на курок нажал. Что-то накатило.

Ад воскресил Вас, ад дал Вам другое имя, ад почти до неузнаваемости изменил Ваше лицо, но не смыл ни грязи с Вашей души, ни клейма с Вашего тела.

— Стены монастыря… Воздух монастыря!... Меня всегда сюда тянуло.
— Тянуло, конечно, монастырь-то женский!