Журналисты не скупились на броские заголовки и тут же окрестили метеорит «космической какашкой». А публика пыталась представить себе огромного инопланетянина, которому она могла принадлежать.

Нут хочет, чтобы он был послушным, но диким. Изысканным, но развязным. Покорным, но дерзким. Нут не собирается помирать с ним со скуки. Он должен быть спокойным, но склонным к душевным порывам. Красивым, но не осознающим своей красоты. И у него обязательно должна быть красивая красная машина с объемом цилиндра в три тысячи кубических сантиметров, а в банке счет и драгоценности, надежно спрятанные в сейфе с цифровым замком. При соблюдении последнего условия, все остальное несущественно.

В нашем мире все перевернулось с ног на голову. Люди спокойно относятся к насилию, совершаемому на их глазах, но каждый, не похожий на них, вызывает у них отвращение.

Убивая стариков, люди уподобляются крысам, уничтожающим слабых членов стаи. Мы — не крысы. Мы знаем о взаимопомощи, мы умеем жить в обществе. Если убивать самых слабых, незачем жить вместе. Покончим с законами, направленными против стариков. Используйте нас, а не уничтожайте.

Я завидую вашей способности видеть жизнь сквозь розовые очки. Но еще мой отец говорил: «Оптимисты — это плохо информированные люди».

В борьбе за развитие разума недостаточно поднимать потолок, надо еще следить за тем, чтобы пол не провалился.

Мы все — машины, мы считаем себя живыми, потому что у нашего мозга такая программа. Единственная разница между автоматом для орешков и вами — это то, что вы полны иллюзий. Проснитесь.

Сцена, в которой автор на двух страницах описывает грудь девушки, а потом оказывается, что это бразилец-трансвестит, просто потрясает.

Нут не ходит, она скользит, Нут не говорит, она поет, Нут не смотрит, она наблюдает, Нут не, слушает, она внимает.

Так значит, все знания, которые ему давали ученые с солидными дипломами и внушительными титулами, давали, словно бесценные сокровища, были всего лишь тюрьмой. Он униженно благодарил каждый раз, когда ему чуть-чуть удлиняли поводок, который так и оставался поводком. Мы можем жить без поводка.