Скажи трём разным людям: «Я не могу пойти в кино!». Первый услышит, что ты не хочешь пойти именно с ним и с горя наглотается канцелярских скрепок. Другой решит, что у тебя болит голова и ты готовишься к экзамену. И лишь третий верно угадает, что кино для тебя слишком интеллектуально, и отведёт тебя на футбол.

Когда человек считает, что должен быть прощён, он совершает одну и ту же ошибку бесконечно. Это закон. Прощение — это раскаяние. До самых глубин. Только оно изглаживает.

Если человеку дать всё, о чём он мечтает, — сразу, внезапно, ни за что, то он наверняка зароет это и предпочтет мечтать заново. Сбывшиеся мечты – это тупик, вроде глухой стены в дальней части магазина. Обратно идти – скучно, вперед идти – некуда.

Конечно, важно то, что ты говоришь. Безусловно важно. Особенно если это правильные слова. Но важнее: зачем ты говоришь, когда и кому. Истинное намерение, тайное желание – то, что за оболочкой слова. Опять же – пока человек не готов услышать, пока в нем самом не созреет вопрос, жажда ответа, жажда действия, изменений, шага – толку все равно не будет. Когда же это произойдет – самое простое слово может запустить машину.

Мы готовы менять всё, что угодно, только чтобы ничего не менять. Делать всё, что угодно, только чтобы ничего не делать. И прилагать какие угодно усилия, чтобы не прилагать никаких усилий.

Счастье как шоколад. Надо есть его вместе, а то и шоколада перехочется, и зубы станут того цвета, когда улыбнёшься только маме и зубному врачу.

К сожалению, чтобы человек что-то понял, он должен обжечься, и не раз. Понимание приходит только через боль и страдание. Понимание же, не подкреплённое болью, неустойчиво и мимолётно.

Свет даёт всё постепенно. Просишь яблоню — получаешь семечко. Прорастишь — вот она, твоя яблоня, благодарная твоим рукам и связанная с тобой навеки. Не прорастишь — тогда и взрослое дерево загубил бы, получи его сразу.