— Вика, прежде чем ты разобьешься, я хочу, чтоб ты знала...
— Ну?
— Из одного кубометра древесины можно сделать полмиллиона зубочисток.

— Осторожно, девочка моя.
— Заткнись.
— Не сердись, малыш. Тебе наверно нравится, когда тебя называют «малыш»... «Пупсик»... Мерзкие, пошлейшие слова, квинтэссенция мещанской психологии. Малышуня. Этого ты ждешь от мужа?!

— Помоги сапоги снять.
— Зачем ты их напялил?
— Хотел тебе понравиться.
— А сейчас уже не хочешь?
— А я уже понравился!

— Я знаю, что я должен всё время думать о маме... Но дело в том, что я влюбился, еще до её смерти, и с этим ничего не поделаешь.
— Не слишком ли ты молод, чтоб влюбляться?
— Нет.
— О, ну, в общем, хорошо... Признаться, мне стало намного легче.
— Почему?
— Ну, потому что я думал, что всё намного хуже.
— Хуже, чем агония неразделенной любви?
— О. Нет, ты прав. Это же агония.

— Чак, если ты собираешься издавать книги и дальше, мы не станем возражать.
— Ух ты! Правда?
— Нет. Мы вооружены и очень опасны. (— Чувак, если ты собираешься издавать фанфики и дальше, мы не станем возражать.
— Ух ты! Правда?
— Нет. Мы вооружены и везде тебя найдем.)