Женщинам не надо никаких оснований на том основании, что они ни о каких основаниях и не знают и действуют без всяких оснований, просто как им хочется, а с этим ни один человек ничего поделать не может, поэтому только дурак станет вмешиваться в их дела.

Женщины — удивительные существа, они могут спокойно и безмятежно пройти сквозь какое-то препятствие, об которое мужчины годами разбивали себе головы в кровь, — и тут вдруг обнаруживается, что препятствие это не только ерунда, но его вообще не существует.

— Итак, я вас слушаю. Почему вы не хотите идти в ресторан?
— Не хочу, и все. А почему вы решили, что я должна хотеть? Вот если бы я согласилась, вы бы не стали спрашивать почему. Правильно? Подразумевается, что хотеть чего бы то ни было — это нормально, а не хотеть — нонсенс, который требует объяснений. На самом же деле все наоборот. Вам это не приходило в голову?
— Нет... Я вообще-то не совсем понял.
— Что ж тут непонятного? — Она сделала глубокую затяжку и, вытянув руку, стряхнула пепел на балкон. — Я живу по собственному графику, у меня свой режим, свои планы на день. Ко мне подходит совершенно незнакомый человек и ни с того ни с сего предлагает поменять эти планы. Ради чего? Ради бесплатной еды? У меня достаточно денег, чтобы прокормить себя. Ради интересной компании? Сомнительно. Вы не похожи на интересного собеседника. Ради того, чтобы убить время? Так мне совсем не скучно, в развлечениях я не нуждаюсь. Вот я и спрашиваю вас, неужели мой отказ кажется вам таким нелепым, что требует объяснений? По-моему, вам следовало бы удивиться, если бы я согласилась, но уж никак не наоборот. Я ответила на ваш вопрос?

«Мгновенная смерть — не так уж и плохо», — подумал Чико. (...) Какая смерть лучше? А есть ли вообще в смерти что-то хорошее?

Хуже всего то, что мы окружены глухой стеной непонимания, точнее, нежелания понять. Приоткрывая потайные уголки своей души, мы рискуем стать объектом всеобщих насмешек, и, как уже не раз бывало, наше откровение будет гласом вопиющего в пустыне...

Наверное, в жизни каждого из нас есть что-то такое, что для нас имеет первостепенное значение, о чем необходимо поведать миру; вот только, пытаясь сделать это, мы сталкиваемся с неожиданным препятствием: то, что нам кажется важнее всего на свете, немедленно теряет свой высокий смысл, облеченное в форму слов, становится каким-то мелким, будничным.

Иисусе, дерьмо всё прибывает. Он тонет в нём. Неожиданно в воображении Ричардса возникла живая картина: человек проваливается в дыру отхожего места и тонет в розовом дерьме, пахнущем духами Шанель-5. Самое поразительное: на вкус это всё то же дерьмо.