Хорошие репортёры все одинаковы. Сюжет для них — это наркотик.

Это луковица. Это метафора сюжета новостей. Пару часов назад, я стояла на карнизе 60-го этажа... и брала интервью у человека, который потом спрыгнул вниз. 40 миллионов долларов в банке, счастливый брак, хорошее здоровье. Прекрасный сюжет. Но нам ведь нужно больше. Ведь мы же профессионалы, так? Любовница, или какой-нибудь обман? Ещё один замечательный сюжет. Может, этого парня обвиняли в растлении несовершеннолетних? Потрясающе. Что? Обвинения оказались ложными? Великолепно — ещё сюжет. И любовницы не было — она лгала? Чтобы подставить беднягу, а? Сенсация. Так всё и идёт. Извините. Копаем, расследуем, раскрываем всю жизнь этого парня, его семью. Зачем? Мы же профи. Мы ищем истину. И что будет, если в конце концов... всё окажется неправдой? Были только сюжеты. Один за одним, пока ничего не осталось. И раз так, обязаны ли мы остановиться в какой-то момент? Или всё время копать, раскапывать, снимать слой за слоем пока ничего не останется? Пока мы не уничтожим то, что расследовали.

— Но ты же всегда говорил: «Не высовывайся». Ты ещё говорил: «Никогда не рискуй собственной шеей ради других». Почему же ты туда полез и спас 54 человека?
— Да, тут я лажанулся.

Многие бы сказали, что героизм и есть... глупость. Сделать что-то, что, подумав, ты бы делать не стал. Поскольку это не в твоих интересах.

Я думаю, что все мы герои, если застать нас в подходящий момент. Во всех нас есть что-то благородное и достойное. И что в остальное время все мы куда менее героичны.

Ну, знаешь как говорят: «Чем дольше ждешь, тем больше жопа!» (Не маши на себя рукой. Знаешь поговорку: «Чем больше ждешь, тем больше зад».)

Я люблю тебя, Кристина. Ты единственное, что было хорошего в моей жизни. Ты единственная для меня, кто имеет значение. Я люблю тебя.

Ты можешь выйти за кого угодно. Для брака нужно желание. Наш брак работает, потому что мы этого хотим. Если во всём полагаться только на любовь — ничего не получится. Любовь как ветер — то появляется, то исчезает. Выбери любого мужчину за пятьдесят в этом зале, мы могли бы выйти за любого из них. Вот этому нужна обычная — повседневная жизнь, ты будешь знать о его потребностях ещё до того, как он сам их поймёт, а вон тому — пространство, но это слишком долго, нужно просто помочь ему кончить, и он не будет тебя беспокоить.

— Матушка, мы хотим есть.
— Мы заслужили пищи, как и все остальные.
— Но вы не были на мессе.
— Нет.
— Тогда как вы можете кормить свое тело, если вы не накормили свою душу?
— Сеньора, но отказывать в пище голодным не по-христиански.
— Да, Иисус так не поступил бы...
— У нас здесь свои правила, которые должны соблюдаться.
— Никогда не видел здесь свода правил.
— Я тоже. Если бы увидел — съел бы.