— У вас такой счастливый вид! Вы влюблены?
— Да. В платье.

— Ты счастлива?
— А что такое счастье?
— Ты права… Кто знает, что это такое? Может быть, держаться над пропастью.

Должна же быть ещё другая, не знакомая мне жизнь, которая говорит языком книг, картин и музыки, будит во мне тревогу, манит меня…

— Иногда ты бываешь мудрой. И это пугает меня.
— А меня нет. Ведь все это одни слова. Ими жонглируешь, когда не хватает сил идти дальше; потом их снова забываешь. Они похожи на всплески фонтана: к ним прислушиваешься какое-то время, а потом начинаешь слышать то, что нельзя выразить словами.

Резка. Что он называет резкостью? И разве я резка? А может, у меня просто нет времени деликатно обманывать, прикрывая горькую правду фальшивой позолотой хороших манер.

Как ни странно, но, пока ты помнишь о беспрестанном падении, ещё ничего не потеряно. Видимо, жизнь любит парадоксы; когда тебе кажется, будто всё в абсолютном порядке, ты часто выглядишь смешным и стоишь на краю пропасти, зато когда ты знаешь, что всё пропало, — жизнь буквально задаривает тебя. Ты можешь даже не шевелить пальцем, удача сама бежит за тобой, как пудель.

Не всегда поступаешь правильно, сын мой. Даже если сам сознаешь. Но именно в этом иногда заключается прелесть жизни.

— А что такое свобода?
— Я тоже не знаю. Знаю только одно: свобода — это не безответственность и не жизнь без цели. Легче понять, какой она не бывает, чем какая она есть.