Людям-то ничего не грозит. Люди живучи, как тараканы. А вот цивилизация... Ее бы сохранить.

Душа ведь не бывает черной от рождения. Сначала она прозрачная, а темнеет постепенно, пятнышко за пятнышком, каждый раз, когда ты прощаешь себе зло, находишь ему оправдание, говоришь себе, что это всего лишь игра. Но в какой-то момент черного становится больше. Редко кто умеет почувствовать этот момент, изнутри его не видно.

И хотя под конец жизни он говорил, что не держит ни на кого зла и не хочет мстить, ей казалось, что он просто оправдывает собственное бессилие.

Каждый заслуживает прощения. Каждому надо дать шанс переделать себя и все переделать, попробовать заново, еще один раз, пусть хоть последний...

— Когда просишь чуда, надо быть готовым в него поверить. А то проглядишь.
— Надо еще и уметь отличать чудеса от фокусов...

— А зачем вообще люди дарят друг другу что-то?
— Чтобы заплатить за добро. Которое им уже сделали или о котором они потом попросят.

То, что было принято называть вечным покоем, в крупных городах означало лишь полувековую отсрочку перед тем, как кости будут потревожены: может быть, ради дальнейшего уплотнения, может, чтобы перепахать погост и возвести на его месте жилые кварталы. Земля становилась слишком тесной и для живых, и для мертвых.

— Иногда полезно увидеть себя со стороны Помогает многое о себе понять.

— Есть люди, которые никогда не видели своего отражения и поэтому всю жизнь принимают себя за кого-то другого. Изнутри часто бывает плохо видно, а подсказать некому... И пока они случайно не натолкнутся на зеркало, будут продолжать заблуждаться. И даже когда посмотрят на отражение, часто не могут поверить, что видят самих себя.

Вроде бы просто вода падала с неба, но ощущение было совершенно необыкновенное. Она смывала не только грязь и усталость; небесная вода очищала людей изнутри, дарила им прощение за совершенные ошибки. Волшебное омовение стирало горечь с сердца, обновляло и омолаживало, давало и желание продолжать жить, и силы на это.