Желание создать здесь бессмертного спутника столь же неоправданно, как и во Флоренции. Ты прожил долгую жизнь, ни разу не сорвавшись, хотя прекрасно знаешь, как это делается, — тебя научил жрец друидов. Только следуя своим принципам, ты сможешь выжить. Какая бы радужная картина тебе не рисовалась. Вообрази, что она — это статуя. Вообрази, что твоё зло — это сила, разбившая статую. Посмотри на осколки. Это последствия твоего поступка.

Да, память — это проклятие, думал он, но одновременно и величайший дар. Потеряешь память — считай, потерял всё на свете.

— Но я одинок. И страдаю от этого. Мне хочется быть с теми, кого я люблю, но ничего не выходит. — Он вновь перевёл взгляд на огонь. — Я встречаюсь с ними, остаюсь рядом на какое-то время, а после снова ухожу.

Любовь – это упоительная катастрофа: знаешь, что несешься прямо на стену, и все же жмешь на газ; летишь навстречу своей гибели с улыбкой на губах; с любопытством ждешь минуты, когда рванет. Любовь – единственное запрограммированное разочарование, единственное предсказуемое несчастье, которого хочется еще.

Все это время я пила и думала: ну, просто пью — и все тут. Алкоголизм был проблемой каких-то старых мудаков из какого-то иного мира. Но в реальности я давно уже стала абсолютно зависимой. Да, я стала зависимой, я хотела использовать алкоголь в качестве органического растворителя, каковым он, кстати, и является, хотела, чтоб он растворил постоянное, неизбывное чувство моей инакости, уверенность, что все, находящееся вне моей кожи, мне не подходит. А под кожей-то — я маленькая, вечно дрожащая, вечно съеживающаяся в комочек.

Чтобы узнать цену года, спроси студента, который провалился на экзамене.
Чтобы узнать цену месяца, спроси мать, родившую преждевременно.
Чтобы узнать цену недели, спроси редактора еженедельника.
Чтобы узнать цену часа, спроси влюблённого, ждущего свою возлюбленную.
Чтобы узнать цену минуты, спроси опоздавшего на поезд.
Чтобы узнать цену секунды, спроси того, кто потерял близкого человека в автомобильной катастрофе.
Чтобы узнать цену одной тысячной секунды, спроси серебряного медалиста Олимпийских игр.

Еще в раннем детстве я приобрел порочную привычку считать себя не таким, как все, и вести себя иначе, чем прочие смертные. Как оказалось, это золотая жила!

Всему своё время. Время разрушать и время строить. Время молчать и время говорить. Да, это так. Но что еще? Есть еще что-то, еще что-то, что надо сказать...

Понимаешь, Финн, мистер Бог не такой как мы, потому что он может заканчивать разные вещи, а мы не можем. Я не могу закончить любить тебя, потому что я умру на миллион лет раньше, чем смогу закончить.