— Не доложите инспектору, что я прибыл?
— Нет!
— Что так?
— Его ещё нет.

Энди Уэйнрайт: — А ты в курсе, что за городом оружия ходит больше, чем в городах?
Энди Картрайт: — Все покупают пушку себе и маме.
Николас Эйнджел: — Кто это все?
Энди Уэйнрайт: — Фермеры.
Николас Эйнджел: — А еще?
Энди Картрайт: — Мамы фермеров.

— Вам забронировали замковый люкс. Бернард вас сейчас проводит.
[Бернард храпит в прихожей]
— Ну, я думаю, что и сам поднимусь, карга.
— Прошу прощения?
— Злая старуха, страшная и уродливая. Восемь по вертикали.

— А как это, когда бьют ножом?
— По боли ножевое ранение занимает первое место.
— А что у тебя на втором?

— В детстве меня много били, но я был тверд. Я хотел быть как дядя Дерек.
— Славный был парень.
— Его арестовали за продажу травки студентам.
— Вот сучара!

Джеймс Рипер: — Что там, Дэнни?
Дэнни Баттерман: — Авария.
Джеймс Рипер: — Ужасная смерть.
Николас Эйнджел: — Согласно директиве, мы больше не называем подобные инциденты — авариями. Таперь — это ДТП.
Дэнни Баттерман: — Ясно.

Аманда Пейвер: — Что у вас, Дэнни?
Дэнни Баттерман: — ДТП. А почему мы не говорим «авария»?
Николас Эйнджел: — Авария означает, что никто не виноват.

— А вот этот ероша? Зачем он надвинул на глаза бейсболку?
— Он дико страшный.
— Или не хочет показывать лицо.
— Да, он ведь страшный.

— Надеюсь, добрались быстро? Фашист!
— Прошу прощения?
[читает вопрос из кроссворда]
— Форма правления, характеризующаяся крайней степенью диктатуры. По горизонтали.
— А, ясно. Тогда: фашизм.

— Да, мистер Стакер, мы попытаемся найти вашего лебедя. Можете его описать?
— В холке 60, длинная гибкая шея...
— Так.
— Оранжево-черный клюв.
— Особые приметы?
— Нуу... он — лебедь.