Это будет катастрофа! Такая, после которой выживают только тараканы...

Слушай, Мэл... Мне все равно, что было раньше. У тебя есть прошлое, у кого нет? Гораздо важнее, есть ли мне место в твоем будущем.

Влечение... — странная вещь. Вроде бы оно наше, но мы перед ним не властны. Вроде бы мы решаем, как нам поступать, но, на самом деле, влечение часто решает за нас, толкая на самые странные, безумные поступки.

— А вот этот ероша? Зачем он надвинул на глаза бейсболку?
— Он дико страшный.
— Или не хочет показывать лицо.
— Да, он ведь страшный.

Джеймс Рипер: — Что там, Дэнни?
Дэнни Баттерман: — Авария.
Джеймс Рипер: — Ужасная смерть.
Николас Эйнджел: — Согласно директиве, мы больше не называем подобные инциденты — авариями. Таперь — это ДТП.
Дэнни Баттерман: — Ясно.

Аманда Пейвер: — Что у вас, Дэнни?
Дэнни Баттерман: — ДТП. А почему мы не говорим «авария»?
Николас Эйнджел: — Авария означает, что никто не виноват.

Мы живем в очень странном мире, где вроде бы всё случайно. Но эти случайности так тесно связаны друг с другом и ведут к таким последствиям, что временами кажется, ничего случайного нет. Всё подчинено одному великому замыслу, который нам не постичь, не угадать... Можно лишь изредка на кратчайший миг почувствовать его присутствие, ощутить себя его частью и просто довериться его воле.

Удачный романтический ужин с мужчиной мечты оставляет нежное и приятное послевкусие: предвкушение чего-то большего. Порой это ожидание — самая приятная часть романа...

— В детстве меня много били, но я был тверд. Я хотел быть как дядя Дерек.
— Славный был парень.
— Его арестовали за продажу травки студентам.
— Вот сучара!

Мы с тобой необычные братья. И мы должны оставаться вместе, чтобы ты сумел стать гораздо сильнее, даже если ты возненавидишь меня. Это и значит — быть старшим братом.