Вечером шла у Михайловского замка, слышала, как дети спорили:
— Моё! Отдай.
— Нет, моё!
И вдруг стало так легко и ясно, как стекло протерли. Всё будет. Всё уже есть. Исчезло моё и ваше. Каждое утро я открываю глаза и улыбаюсь. Я живу. Я жду. Это награда, а не наказание. Потому что против всех законов физики, ты отдаёшь, а у тебя прибывает и не кончается. Представляете, я чувствую у себя в ладонях большой и невозможно круглый светящийся шар. Это благодать, дар, счастье. Так бывает, вы не смейтесь, я знаю. Я стою на пороге неведомого огромного мира. Пусть будущее мы видим гадательно, как сказал Апостол «сквозь тусклое стекло», но пребывает с нами Вера, Надежда, Любовь. И Любовь из них больше...

Пусть войска знают, что я им предан был, что я любил Родину, любил их – и своею смертью среди них доказал это.

— По правде говоря, по утрам я работаю так же, как зубной ассистент.
— Боже мой, я хожу не к тому зубному...

— Вальдшнепа?
— Нет, спасибо. Я фрукторианка.
— А кто такие фрукторианки?
— Мы верим, что фрукты и овощи всё ощущают. И готовить их — жестоко. Мы едим только то, что упало с куста или с дерева. Эти плоды уже мертвы.
— Значит, эту морковку...
— Её убили, да.
— Убили... Бедная морковка.

В человеке всё должно быть прекрасно — погоны, кокарда, исподнее, иначе это не человек, а млекопитающее.

— Вы не захотели сразу переспать с ней?
— Знаете, я всегда растягиваю удовольствие.
— Как это работает?
— Вы не знаете? Вы поддерживаете случайные отношения до окончательного разрыва...