Они так плакали, что ничего не могли сказать, впрочем, слезы говорили больше, чем слова...

Даже в те дни, когда детство наше уже далеко, мать не оставляет нас своей нежностью: она больше не целует нас, наш, быть может, прежде времени увядший лоб не склоняется к ее коленям, она не убаюкивает нас своей песней, но душа наша всегда чувствует ее любовь.

Если ты приедешь, я поправлюсь, если я снова услышу твой голос, прочту в твоих глазах то, что только они умеют говорить мне, я буду жить, я стану такой, как прежде. Я не хочу умирать, я не могу умереть и оставить тебя одного.

Все хотят увезти меня в город, уверяют, что там врачи могут мне больше помочь, а мне не надо другого лекарства, только видеть тебя всегда рядом.

Он обладал качеством, которое почти не встречается среди мужчин, замечательным качеством — возможно, самым сексуально-привлекательным для многих женщин: он умел слушать.

Из всех, кого я знаю, лишь деревья любят подобные объятия. Знаете, такие, где вы сжимаете очень сильно. Действительно сильно. Я имею в виду очень-очень-очень-очень сильно. Так, что уши краснеют. Вот это объятия. Только деревьям нравится так обниматься и мне.

Детей трудно воспитывать потому, что им нужно успеть за короткое время научить нас очень многому. Жаль, что для понимания этого мне понадобилось целых пятнадцать лет. Похоже, я упустил большую часть своего образования.

Прекрасная грамматика не накормила ни одного ребенка. Совершенное правописание не утешило ни одного разбитого сердца. Прекрасно отутюженный костюм лишь скрывает отсутствие сияния любви. Отсутствие любви — единственный известный мне недостаток. Потому — расслабьтесь. Требования совершенства в грамматике и правописании — это скучные, обтирающие время иллюзии, скрывающие по-настоящему необходимое. Еще 30-40 часов редактирования придали бы этому тексту совершенство. Вместо этого они накормили несколько голодных детей. Надеюсь, что каждое встреченное в тексте несовершенство напомнит вам о том, что, действительно, важно.

Мечты, сладкие мечты! Говорят, добиться можно всего, что способен вообразить. Но вспомню ли я, проснувшись, сон, который вижу сейчас столь ясно.