Переделать людей нельзя, и лезть в их личные дела – даже с самыми что ни на есть благими намерениями – значит нажить себе врагов и потерять друзей.

Те, у кого нет мебели на верхотуре, всегда живут дольше. Им не о чем беспокоиться. Потому у них не подскакивает давление, не лопаются сосуды и не летят клапаны.

…в жизни конфликты разрешаются совсем не так, как это бывает в кино. В жизни они вообще не разрешаются, а просто тянутся и тянутся, пока тихо не исчерпываются сами собой… Они просто-напросто высыхают, как грязные лужи на солнце.

Люди, у которых в голове пусто, всегда живут долго, дольше всех остальных. Они ни о чем не беспокоятся, им всегда хорошо. И поэтому у них нормальное давление и все в порядке с сердцем. Так чего бы не жить сто лет?!

Как будто, подумал тогда Ральф, выход на пенсию был чем-то сродни поцелую вампира, который открывал тебе путь в мир, навечно застывший между жизнью и смертью — когда ты уже не живой, но еще не мертвый. И если подумать, то это, наверное, недалеко от истины.

Когда все в твоем мире приходит к некоему определенному уровню неправильности, то уже сложно что-либо изменить или повернуть вспять: все становится только хуже и хуже.

…если бы у нас были хвосты, большинство людей проводили бы время в попытках схватить себя за хвост и укусить.

Убрав с земли снег, растормошив заснувшую реку, весна освободила людей от тёплой одежды, разбросала под ноги зелёные ковры, развешала повсюду зелёные портьеры и занавески, снизила цены на живые цветы и мёртвые улыбки, — словом, распорядилась так хорошо, так ловко и так заботливо, что не ценить всего этого невозможно.

— Видишь, как прекрасна твоя комната.
— Прекрасна, потому что ты здесь. Она уже никогда не будет такой, как прежде...потому что ты была здесь.