Когда мы не знаем, кого нам ненавидеть, в нас появляется ненависть к себе.

Забавно, но когда углубляешься в раздумья даже о самом крупном пожаре, какой когда бы то ни было знавало человечество, понимаешь, что он всего-навсего химическая реакция. Окисление. И сознаешь, что тело Жанны д'Арк просто соединилось однажды с кислородом.

Я не гетеросексуалка, не гей и не бисексуал. Я не желаю навешивать на себя какой бы то ни было ярлык. Не хочу втискивать свою жизнь в определенное слово. В рассказ. Мечтаю отыскать нечто другое, нечто непостижимое, мечтаю очутиться в таком месте, которого не найдешь на карте. Жажду настоящих приключений.

Если вам доводилось выпивать с пьяницами, вы наверняка знаете об одной их особенности: они наполняют ваш стакан только для того, чтобы беспрепятственно осушить собственный. Пока вы продолжаете пьянствовать с алкоголиком, выпивка кажется ему вполне приличным занятием. Двое — это уже компания. Пока бутылка не опустошена, пьяница, даже если вы ни разу не выпьете до дна, будет подливать и подливать вам спиртного. И вновь и вновь наполнять свой стакан.
Это выглядит как щедрость...

Если верить в то, что у каждого из нас есть свобода выбора, тогда Бог не в состоянии нами управлять, А если Бог не может нами управлять, значит, все, что ему остается, так это просто наблюдать и переключать каналы, когда становится скучно.

Люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, я буду тем, кем ты захочешь. Пользуйся мной. Переделывай меня. Я могу стать тоненькой с большими сиськами и густыми волосами. Разорви меня на части. Преврати во что угодно. Только люби.

— Когда смотришь телевизор, можешь выбирать, к кому сходить в гости, — говорит Сет, обращаясь ко мне. — Все каналы показывают тебе чью-то жизнь, и практически каждый час эта жизнь сменяется другой. Все — как на видеосайтах в Интернете. Тебе позволено наблюдать хоть за целым миром, и о твоём вторжении никто никогда не узнает.

Я просто думаю, — говорит Сет, — что телевидение делает нас Богом. А все мы, возможно, не что иное, как телевидение Бога.

Окружающий нас мир нещадно истребляется. Эрозией и насекомыми, не говоря уже о человеке. Все разлагается, с твоей помощью и без нее.

Мы сидим за столом, накрытым синим саваном, а индейка больше чем когда бы то ни было смотрится не вкусным кушаньем, а убитым животным, запеченным и разрезанным на куски. Ее внутренние органы до сих пор можно различить: вот сердце, вот желудок, вот печень. В подливе — вареные жир и кровь. Цветы, нарисованные на краях блюда, выглядят как украшение гроба.