«Так, она и вправду сумасшедшая. Но мне все равно. Кажется, я влюбился». Он стоял рядом с ней.
– Послушай, я тоже буду сражаться. Как ты думаешь, кто это? Медведь, койот?..
– Мой брат.
– Твой... – Марка охватил испуг. Это было уже за гранью вообразимого безумия.

Вот что бывает, когда у тебя есть страшная тайна. Тебя волнует все, что происходит вокруг, и ты все время думаешь: а что, если это касается тебя, что, если это тебя затронет?

Когда встречаешь духовного супруга, тебя поражает, как молнией. И ты сразу понимаешь, что это – единственный человек на свете, предназначенный только для тебя. Ты не думаешь о том, что он твой духовный супруг, ты просто знаешь, что он – твоя судьба, нравится тебе это или нет. Прежде чем полюбить человека, ты сначала его узнаешь. А духовного супруга не выбирают – встретив его, ты не властна что-либо изменить, и твои чувства к нему не имеют никакого значения. Он может совершенно не подходить тебе – ни по своему внешнему облику, ни по характеру, ни по возрасту. Но без него ты никогда не будешь счастлива по-настоящему.

Если Бог сотворил Адама сначала, а Еву потом, то это свидетельствует вовсе не о том, что мужчины главнее, а о том, что женщины совершенней. Мужчина – пробный образец человека, эскиз, в то время как женщина – окончательно утвержденный вариант, исправленный и дополненный. Ведь это яснее ясного! Но вся интересная, настоящая жизнь почему-то принадлежит мужчинам, а женщины только рожают и вышивают, рожают и вышивают. Почему такая несправедливость? Потому что мужчины сильнее. Значит, надо быть сильной.

В золотых струях часовни, выдыхая свои аргументы мне в ухо, она спросила — каждый раз, когда мы жжём галлон топлива или акр джунглей, разве мы не убиваем будущее, чтобы сохранить настоящее?

Хуже всего, что я видела, как это могло бы быть — всю нашу жизнь. И мне очень этого хотелось, Джейк, нестерпимо захотелось! Захотелось остаться здесь и больше никуда не уходить. Любить тебя и подарить тебе счастье.

Я красивых мужчин как мужчин даже не воспринимаю — я просто не могу представить, что какой-нибудь красавец откроет рот и скажет что-то вроде: «Можно зажигалку?» Мне с детства кажется, что красавцы думают о чём-то возвышенном — о книгах Сартра или там об очередном прорыве в генной инженерии, и мне кажется, что я со своими приземлёнными радостями типа босоножек «Гуччи» на распродаже — просто доярка неотёсанная.