Бернар уже ничего не говорил. Да, он стыдился её. Стыдился её, хотя был с нею счастлив. Но был с нею счастлив в те минуты, когда забывал, что стыдится её.

Забудьте на минуту, что вы американец, и пораскиньте мозгами: тот, кого нет, не может присутствовать. Неужто это так сложно? В миг, когда я умер, я ушёл отовсюду и полностью. Ушёл я и из своих книг. Эти книги живут на свете без меня. Никто в них меня уже не найдёт. Поскольку нельзя найти того, кого нет.

Ты думаешь, что лань испытывает в пасти тигра меньший ужас, чем испытала бы ты? Люди выдумали, что звери не способны так же страдать, как человек, а иначе им трудно было бы смириться с сознанием, что они окружены природой, которая не что иное, как убийство, сплошное убийство.

Возьмём хотя бы время. Я мечтаю об эксперименте, который с помощью электродов, подключённых к голове человека, исследовал бы, сколько процентов своей жизни человек отдаёт настоящему, сколько воспоминаниям и сколько будущему.

Она ничего не замечала вокруг, не знала, лето сейчас, осень или зима, идёт она берегом моря или вдоль фабрики; она же давно не жила в мире; единственным её миром была её душа.

именно потому уже никогда не возвращалась к той ссоре, как бы боясь называть то, что должно оставаться неназванным, пробуждать то, что должно оставаться спящим.

Почему отвергли эти его рисунки? Были нестоящими? Или те, что судили о них, были тупицами? Или просто рисунки уже никого не интересовали?