Ты всегда будешь в моем сердце, Дух, который так и не был укрощен...

Я знал, что этот выбор будет для нее сложен. Но я гораздо больше хотел показать ей свой мир, свои родные просторы.

Я уже ничего не понимал. Она относилась к этому жалкому хлипкому двуногому, как к одному из нас — лошадей. Прыгала вокруг него, как влюбленная годовалая кобылка... Нет, ребята, так быть не должно.

Мое сердце парило среди звезд той ночью... Вместе с моим табуном. И я думал, скучают ли они по мне сейчас так же, как и я по ним.

Я припоминаю этот первый раз, когда на моем пути встретилась гремучая змея. Полковник, конечно, не был гремучим. Но первое, что я подумал — змея!

— Матушка, мы хотим есть.
— Мы заслужили пищи, как и все остальные.
— Но вы не были на мессе.
— Нет.
— Тогда как вы можете кормить свое тело, если вы не накормили свою душу?
— Сеньора, но отказывать в пище голодным не по-христиански.
— Да, Иисус так не поступил бы...
— У нас здесь свои правила, которые должны соблюдаться.
— Никогда не видел здесь свода правил.
— Я тоже. Если бы увидел — съел бы.

— Ой, виниловая обивка так и кричит: «Мой хозяин — безумный убийца!»
— Джозеф, если не собираешься помогать, то хотя бы молчи.