Люди видят то, во что верят.

Интерес людей к «сверхъестественному» объясняется их странной слепотой. Они не видят наиболее таинственного, а именно — самого нашего мира.

Он распускал зонтик, пока шёл дождь, то есть страдал, пока длилась скорбь, да и страдал без робкой покорности, а больше с досадой, с гордостью, и переносил терпеливо только потому, что причину всякого страдания приписывал себе самому, а не вешал, как кафтан, на чужой гвоздь.

Две стороны шли параллельно, перекрещиваясь и перевиваясь на пути, но никогда не запутываясь в тяжёлые, неразрешимые узлы.

— Страсти, страсти все оправдывают, — говорили вокруг него, — а вы в своём эгоизме бережете только себя: посмотрим, для кого.
— Для кого-нибудь да берегу.

— Помилуй, Илья! — сказал Штольц, обратив на Обломова изумленный взгляд. — Сам-то ты что ж делаешь? Точно ком теста, свернулся и лежишь.
— Правда, Андрей, как ком, — печально отозвался Обломов.
— Да разве сознание есть оправдание?