Мим, ощупывающий несуществующие стены, — это грустный человек в невидимом лабиринте.

— Нельзя закусывать коньяк виноградом!
— Почему?
— Это то же самое, что варить козленка в молоке его матери!

— Если бы не моя мудрость, давно бы уже силы Тьмы, да засохнут они в корчах и сгорят они в аду, выпили их маленькие сладкие мозги и сжевали большие жилистые печенки!
— Почему печенки жилистые, я понял, — разливая коньяк произнес Нодир. — А почему мозги сладкие?
— Да потому, что мудрость горька, а глупость и неведение — сладки!

— Хорошая вещь — старая дружба, — кивнул Афанди. — Очень хорошая! Когда она есть... На дне бутылки хорошего старого вина может выпасть горький осадок, и чем старше вино, тем сильнее осадок горчит. Так и старая дружба может породить очень, очень большую обиду!

Ни в коем случае не представляй себе, что ты можешь быть или представляться другим иным, чем как тебе представляется, ты являешься или можешь являться по их представлению, дабы в ином случае не стать или не представиться другим таким, каким ты ни в коем случае не желал бы ни являться, ни представляться.

Если ты приедешь, я поправлюсь, если я снова услышу твой голос, прочту в твоих глазах то, что только они умеют говорить мне, я буду жить, я стану такой, как прежде. Я не хочу умирать, я не могу умереть и оставить тебя одного.

Все хотят увезти меня в город, уверяют, что там врачи могут мне больше помочь, а мне не надо другого лекарства, только видеть тебя всегда рядом.