Если кому-то не нравится моя музыка, то мне на это наплевать. Действительно наплевать. Если кому-то не нравится то, как я выгляжу, если кому-то не нравятся мои высказывания, это значит, что я отчасти добился, чего хотел. То есть получаю от людей то, что и хотел.

Если мне все-таки суждено умереть, то я знаю как хочу это сделать... И я точно не хочу умереть в одиночестве. Я хочу, чтобы меня убили... Это романтично... Жестоко, мрачно, страшно, но романтично…

Я боюсь помещений, в которых полно народу. Я не люблю находиться посреди большой толпы, но чувствую себя вполне комфортно, выступая на сцене перед несколькими тысячами людей. По-моему, это правильный способ преодолеть свой страх. Может показаться невероятным, но я ужасно застенчив. Смешное качество для эксгибициониста, всегда находящегося в гуще толпы. Но я действительно ужасно застенчив.

«I hate love/I love hate» — Мне нравится данное противопоставление. Ненависть такое же здоровье и полезное чувство как и любовь, надо только уметь правильно им пользоваться. Идеи типа «давай любить всех, включая врагов» просто глупы: любовь надо концентрировать на тех вещах, которые для вас действительно важны. Полюбив всех подряд, вы лишь растратите это чувство. То же касается и ненависти.

А другого и ждать не приходится. Я создал новый стиль в музыке — Antichrist Superstars, который является одним из способов разрушения идеи господа Бога в сознании людей. Многим это не нравится, поэтому я не удивлюсь, если в один прекрасный момент ко мне в окно влетит бомба. В мой адрес приходят сотни писем с проклятиями и угрозами. Но таким способом они ничего не добьются. Для меня написанные в письме слова «Я ненавижу Мерилина Мэнсона» равнозначны «Я люблю тебя». Я считаю, что это — месть. Эти люди ненавидят меня, а значит и боятся. Сегодня я предан анафеме самим Папой Римским, а завтра все будут поклоняться мне. Все, что происходит вокруг меня, — всего лишь сенсация, раздутая телевидением. Когда-то то же самое случилось с Иисусом Христом, народная молва сделала его секс-символом, иконой. Сейчас же любая звукозаписывающая фирма или журнал легко могут сделать меня таким же.

Макияж мне нужен не для того, чтобы быть похожим на клоуна или Джина Симмонса, что для меня — одно и то же. Я делаю мейк-ап с той же целью, с какой его делают женщины. Я всегда хожу в гриме. Даже если вам кажется, что на моем лице нет косметики, она все равно есть. Знаете, это излюбленный трюк студенток колледжей. Девушка говорит вам: «Я не накрашена», — но это вовсе не значит, что она пришла без макияжа. Кто знает, может, она напомадила себе половые губы?