[Малдер и Скалли стоят посреди дороги. Впереди поле и две дороги влево и вправо]
Фокс Малдер: — Как ты думаешь, куда они поехали?
Дана Скалли: — У тебя два варианта, один из них верный!
Фокс Малдер: — Я думаю они отправились налево.
Дана Скалли: — А я думаю направо.
[И Малдер целенаправленно едет прямо через поле]

— А чем ты занимаешься?
— Чем я занимаюсь? Я ключевая фигура в непрерывной правительственной игре. Заговор, с целью скрыть правду о существовании внеземных цивилизаций. Глобальная конспирация на самом высоком уровне. Но все это влияет на жизнь каждого человека на это планете...

Как насчет интуиции? Всегда есть элемент неожиданности, нечто непредсказуемое. Если мы не будем предвидеть непридвиденное и ожидать неожиданное в мире бесконечных возможностей, то окажемся во власти явлений, которые не поддаются класификации и объяснению.

Если бы у меня была деревянная нога или крюки вместо рук, я бы вполне довольствовался просто житием, храбро сражаясь против собственной неполноценности, считая себя героем уже оттого, что я жив... А то, что у меня нет никаких дефектов, заставляет меня чего-то добиваться...

Дождь. Агенты стоят в лесу под зонтами, когда вдруг на них начинают сыпаться лягушки. Малдер:
— Ну, вот и завтрак.
Скалли:
— Малдер... Просто жабы упали сверху.
Малдер:
— Наверное, у них парашюты не раскрылись.

— Что ты там за плёнку нашла в видео? Она не моя.
— Отлично. Я положила её в ящик со всеми остальными, которые тоже не твои.

— Скалли, если бы ты могла превратиться в кого-то на один день, кем бы ты была?
— Собой.
— Какая ты скучная. Даже не попробовала бы стать кем-то на один день?
— Выглядеть как кто-то другой, Малдер, и быть им — это разные вещи.
— Может и нет. Все вокруг обращались бы с тобой как с тем человеком; может, отношение других и делает нас теми, кто мы есть?

— «Никогда — это большой отрезок времени», Скалли, ты сама это сказала. «Хотя многомерность пространства предполагает множество результатов и бесконечное число вселенных, каждая вселенная может дать только один результат».
— Мне было двадцать три года, когда я писала это.
— Да, но я думаю, это означает, что ты не считаешь возможным изменить будущее.