Не расчесывай мне нервы! Их еще есть где испортить!

— Виталий, у тебя бывают дурные предчувствия?
— Конечно, бывают. Это у нас называется — «интуиция».
— У вас — интуиция, а у нас в Одессе — «задница горит».

— Шо ты ходишь здесь как скипидарный? Туда — сюда, туда — сюда!
— Доктор сказал ходить — ходю! Полезно для здоровья!

— А где у нас случилось?
— Пара незаметных пустяков. Вам что-то захотелось, мадам Шмуклис?
— Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глоссика.
— Скажите пожалуйста, два больших расстройства, надыбал глоссика?
— Таки да.
— Целого? Или одни плавнички?
— Виляет хвостом как скаженный.
— Так надо жарить. При такой густой жаре глоссик долго не выдержит.
— А я за что?! Дак Эммик ухнул пачку соли в помойное ведро.
— А шо, если помои посолить, они будут лучше пахнуть?
— Ну я вас умоляю, Фима, вы же знаете за Эммика, он если не сломает, так уронит.

— Есть квартирка на Преображенской... ой... на Советской Армии, хозяев нет, где – неизвестно, а мадам Короткая мается с двумя детями-паразитами у комнате неважного размера. Требуется только черкнуть: «Поддерживаю ходатайство». По-соседски.
— Как мадам зовут?
— Короткая.
— Эммик, у нас есть майор Разный, до пары твоей Короткой, я ему передам твою просьбу.
— А шож Вы не сами, Давид Маркович?
— За отдел ОБХСС он отвечает, ему и карты в руки.
— Я так понял, что вы возражаете...
— Сильно возражаю... Так возражаю, Эммик, что будет время, я тебе ухи отвинчу.

Доктор прописал мне спокойствие для сердца, и я буду спокоен. Значит или ты мне сейчас скажешь, что случилось, или я гэпну тебя в морду со всей моей любовью.

Дава, стой. Слушай, мы четыре года не замечали твой день рождения. Ты не хотел, я уважаю. А пятый я уже не хочу.