Когда мне исполнилось девять, оказалось, что до конца жизни я буду сидеть на игле. У меня диабет.

— Вот что, соискательниц вашего возраста работодатели обычно воспринимают как иголку в заднице.
— Разве это утверждение не является дискриминационным и незаконным?

Закон этого места — не желать ничего. Даже не думать. Единственное, о чём можно думать, чего желать — это работа.

У меня есть теория: преступление — это заразно. Словно что-то носится в воздухе, и люди подхватывают это друг от друга, а заразившись, меняются, а затем меняют других людей. Истина в том, что все мы способны на всё. Нам не хочется в это верить, но это так.

— Знаешь, я рад, что ты взялся учить китайский.
— Почему?
— Когда ты научишься на нем свободно говорить, будет еще один миллиард человек, которых ты сможешь раздражать.