Ни один человек не может работать как машина. Особенно, когда у него горе.

Мэгги слушала Эстель, впитывала каждое её слово и не то чтобы соизмеряла своё горе и страдание с горем и страданием, выпавшими на долю этой женщины и близкого её человека, нет. Это и невозможно. Каждый по своему переживает случившееся с ним. И кто может сказать, кому больнее?

Мы просто замечательная пара: один думает как бы нечаянно не убить, вторая падает в обморок от поцелуев. Остаётся лишь иронично усмехаться. Причём не нам, а судьбе которая свела нас.

Все мы в большей или меньшей степени чувственные представления, умственные образы, живущие в Ловце снов.

Женщины ловки и бесстрашны только тогда, когда им надо обмануть опекуна, мужа или мать, но они становятся неумелыми и трусливыми, когда требуется заплатить простой долг признательности; они так боятся, чтобы их не сочли влюбленными, так высоко расценивают свою малейшую милость, что желая привести в отчаянье того, кто их домогается, способны без всякой жалости разбить ему сердце, если им придет в голову такая фантазия.

Чувство взаимной симпатии обычно возникает от первого впечатления: прямой взгляд и открытая улыбка вызывают ответный ласковый взор и улыбку.

Уже столько всего произошло — неужели судьба заберет последние осколки разбитого счастья? Это нелогично и несправедливо... Или я нарушила какой-то неведомый закон, чем обрекла себя на пожизненные муки? Может нельзя слишком погружаться в счастье, пренебрегая обычным миром людей? Может...