— Представь себе, если бы цари бились сами. Вот было бы зрелище!

Сегодня ты лишишься глаз, ушей и даже языка. Ты явишься в Аид слепым, глухим, немым, и мертвецы будут говорить: «Это Гектор, глупец, решивший, что он сразил Ахиллеса».

— Ты любишь меня, брат? Ты будешь оберегать меня от врагов?
— Ты задавал мне подобные вопросы, когда тебе было девять, и ты украл у отца лошадь. Что теперь ты натворил?

— Память об этой войне переживет тысячелетия.
— Но тысячелетия не переживем мы с тобой.
— Ты прав. Но наши имена останутся в веках!

Неужели это эпилог? Пусть помнят титанов. Люди расцветают и засыхают, как колосья на полях, но эти имена никогда не умрут! Пусть говорят: «Он жил во времена Гектора». Пусть говорят: «Он жил во времена Ахиллеса».

Боги завидуют нам, потому что мы смертны. Любой момент нашей жизни может стать последним. Ведь жизнь ярче и прекраснее, когда она конечна. Ты никогда не будешь красивее, чем сейчас. И мы больше не будем здесь никогда.

Людей терзает необъятность вечности! И потому мы задаемся вопросом: «Услышат ли потомки о наших деяниях? Будут ли помнить наши имена, когда мы уйдем? И захотят ли знать, какими мы были, как храбро мы сражались, как отчаянно мы любили?»