Волки не так голодны, как мы, тигры не так свирепы. Всё, что нам попадается, мы пожираем, как волки после снежной зимы, раздираем на части, как тигры, всех, кто преуспел.

Это свойственно червю, свойственно и мне; мы оба пресмыкаемся, когда нам дают волю, но мы выпрямляемся, когда нам наступают на хвост.

Я знаю много злых мужчин, которые притворяются добренькими, но ты — редкая птица: добрый, а изображаешь злого.

Видимо, жизнь повсюду одинакова: грязь, мерзость, постыдные тайны, тёмные закоулки! Но жизнь есть жизнь — и надо брать от неё всё, что можно.

Попрошайка начал нажираться ещё до того, как мы пришли. Одетый в костюм, он имел жалкий и угрожающий вид: синие чернила просачивались на шею и руки из-за воротника и из-под манжет. Казалось, будто Попрошайкиным татуировкам надоело сидеть в темноте, и они выползают на свет.

Ё***ые неудачники в стране неудачников. Не надо сваливать всю вину на англичан, которые нас завоевали. Лично я ничего против них не имею. Они просто дебилы. Нас завоевали дебилы. Мы даже не смогли найти себе приличной, живой, здоровой культуры, чтобы она нас завоевала. Так нет же! Нами правят изнеженные дол***бы.

Почему-то тётки считают, что с другими чуваками можно разговаривать или пить чай, а с Дохлым можно только трахаться.