— Тебя кто-то обидел?
— Ты.
— Глупец! Что же я, окаянный, наделал?

— Друзья мои, и в трагических концах есть своё величие. Они заставляют задуматься оставшихся в живых.
— Что же тут величественного? Стыдно убивать героев, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных.

Как почётный святой, почётный великомученик, почётный папа римский нашего королевства, приступаю к таинству обряда.

Был неправ, вспылил. Но теперь считаю своё предложение безобразной ошибкой, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить, искупить. Всё, ушел.

Моя дочь поступает как все нормальные люди. У неё неприятности, она палит в кого попало. Растёт дочка.

от любви приключаются болезни потешные, для анекдотов, как это я называю, но вполне излечимые, если их, конечно, не запустить. Но при чем же тут смерть?