— Успокойся, ничего не было с мадам Батерфляй.
— Да. Точно.
— Ничего не было... Так же как и вчера.
— Ты о чем? У тебя разные девушки каждый день.
— ...
— Не-ет...
— Я приму это как комплимент.
— Да ладно! Ты же пробовал?
— Всё. От эротики до таблеток.
— Извини, я не смеюсь. Это же очевидно, ты не забыл Блэр. Об этом говорит даже твое тело.
— У меня нет романтических костей в теле... кроме одной.

— Знаешь, если мой отец и твоя мать вернутся из Гуаро обрученными, мы с тобой станем родственниками. Семья, веселящаяся вместе, остается вместе.
— Инцест — универсальное табу. Одно из немногих, которые ты не нарушил.

— Позволь представиться, я — Чак.
— Басс! Я читала о тебе в Сплетнице — ты как дьявол.
— Хоть какая-то правда в рекламе.

— Это просто игра. Ненавижу проигрывать. Ты свободна.
— Чак, почему ты это сделал?
— Я люблю ее, но со мной она будет несчастна.

— Ты говоришь, как ревнивец.
— Да, конечно... Размечталась!
— О... Нет! Это ты размечтался!
— Пожалуйста, ты забываешь, с кем говоришь!
— Ты тоже! О! Я тебе НРАВЛЮСЬ?
— Что, по-твоему, я чувствую. Я не спал, меня тошнит. Что-то трепещит у меня в животе...
— Бабочки?! Нет, нет, нет, нет!... Только не это. Чак, ты знаешь, я обожаю всех божьих тварей и ассоциации, которые они вызывают, но этих бабочек, надо убить!

— Ты никогда не думал, что тебе распланировали всю жизнь? Что мы станем такими, как наши родители?
— Это тёмные мысли!
— У нас нет права выбора, мы не можем быть счастливыми...
— Успокойся «Сократ»! Мы имеем право на доверенный фонд. Может, домик в Хэмптоне... лекарства по рецепту, к счастью, в список не входят! Так что, кури и переспи с Блэр... на это ты тоже имеешь право! (— Разве мы не вправе выбирать своё счастье?!
— Полегче, Сократ. Мы в праве хранить деньги в банке, в праве хранить молчание, но счастье в это меню не входит.)